Книга «Ход конем» - Андрей Батуханов

– Как давно скрылись?

– Минуты три назад.

– А раньше почему не доложил?

– Проверял, может быть, кто-то ещё за ними идёт.

– Всё раскисло после вчерашнего дождя, – ворчал лейтенант.

– Так ведь для всех раскисло. И для них тоже!

– Молчи, философ! Быстро спуститься мы, может быть, и сможем, а вот подняться… Да ещё дважды, имея направление вместо дороги. Но делать нечего.

Они вернулись к основному лагерю десантной группы.

– Всем вперёд, лежебоки. Вперёд, во славу великого Рейха! – стал подбадривать своих солдат офицер.

Солдаты знали характер своего лейтенанта. Если в ход пошло упоминание о великом рейхе, то вскакивать надо быстро, собираться – мигом, идти – резво. Так они и поступили. Никто не хотел собственным копчиком прочувствовать силу капитанской ноги.

* * *

– Ну что же! – сказал Корнеев. – Поскольку в пешем строю я не самое надёжное звено нашей цепочки, то пойду первым. Пройду удачно – остальные пройдут ещё веселее. А нет, то у рыбёшек славный будет завтрак!

Хохотнул своей шутке, но понял, что промахнулся. Бешенство на себя мутной волной ударило в голову, на скулах заходили желваки. Генерал-лейтенант ринулся в воду как в атаку на врага: безжалостно вонзая палку в землю, широко расставляя ноги и слегка сбив на затылок фуражку. Всем показалось, что его сухопарое тело искрится от бушующей внутри энергии. Он шёл, подтверждая каждый свой шаг движением соответствующего плеча. Когда Корнеев уже был по грудь в воде, палку резко повело в сторону на чем-то скользком, и он клюнул телом так, что в воду слетела фуражка. Медленно вращаясь, она кружила возле своего хозяина, не рискуя начать самостоятельное плавание. Руководитель советской военной миссии лишь на мгновение скрылся под водой, а потом, громко фыркнув, застыл, встав на здоровое колено. Но даже в этом положении, выбросив в бок свою трость, он исхитрился зацепить свой головной убор. Отдышавшись, он вылил воду и гордо, как цари надевают корону, водрузил фуражку себе на голову. Холодная вода и текла за шиворот, но Николай Васильевич повернулся к Тито, лихо подмигнул ему и продолжил свой путь. Больше осечек не было.

Он вышел на другой берег, упал на спину и задрал вверх больную ногу, выливая воду из правого сапога. В этой ситуации Николай Васильевич больше всего на свете боялся, что протез от воды разбухнет и тогда передвигаться он сможет только на костылях, что существенно снизит скорость его движения. А в такой ситуации это подобно смерти. Он и так тайком от всех каждую ночь боролся с потёртостями, которые возникали на его культе. Искусственную ногу ему изготовил отличный мастер, но она не была рассчитана на такие нечеловеческие нагрузки.

Тито понял, что теперь все окружающие ждут от него показательной переправы. Делать было нечего. Как говорят русские: «На миру и смерть красна!» Тем более с того берега, как заведённый, махал русский генерал-лейтенант.

Маршал аккуратно ступил в воду. Холод тут же клещами вцепился за лодыжку, на миг сбивая дыхание. Но он собрался и, держась левой рукой за «страховочный канат», пошёл к другому берегу. Шаг, ещё шаг. Вода пронзала холодом. «Всё нормально, – думал Тито, – течению можно противостоять. Правда, приходится неестественно широко расставлять ноги. Но как я их ставлю, никто не видит».

Вода дошла уже до пояса, когда он обернулся назад, чтобы посмотреть, сколько он прошёл. Именно в этот момент под ногу попался злополучный скользкий камень, и, взмахнув руками, маршал ушёл целиком под воду, выпустив из рук страховку.

Все замерли, ожидая, что он тут же появится над водой, но этого не случилось. Зденка успела даже всплеснуть руками и вскрикнуть. Это послужило сигналом страхующим, и они бросились в воду. Душану хватило одного толчка, чтобы под водой преодолеть расстояние до того места, где исчез руководитель Югославии. Главный телохранитель открыл глаза, но под веками сразу стало резать и жечь. Глигорич зажмурился и стал, извиваясь как рыба, водить перед собой руками. Кончился воздух. Он вынырнул, одним движением глотнул его и снова ушёл под воду. В нескольких сантиметрах над дном рука телохранителя на что-то наткнулась. Душан изо всех сил сжал это кистью. Оно проминалось! Явно не камень! Это был задник маршальского сапога. Глигорич потянул добычу на себя. Когда он вынырнул, над водой показалась голова Тито. Странно, но его любимая пилотка с советской военно-полевой звездой была на нем.

– Ты меня чуть не утопил, Душан, – отплёвываясь, прокричал маршал, – я уже почти вставал, а ты меня дёрнул!

«Ага! Вставал он. Сносило тебя, как топляк под водой!» – думал личный телохранитель, но показать озлобленности не мог. Наоборот, он глупо улыбался, глядя на своего начальника. Не слушая его причитаний, рванулся к спасительному тросу из подштанников и нательных рубах. Но вода сносила их, хотя они вместе с маршалом упирались, как могли. Тут вовремя подоспела помощь страхующих. Длинный и тощий партизан удерживал одной рукой «страховочный трос», другой – товарища, а тот, в свою очередь, тянулся к Глигоричу. С первого раза телохранитель промахнулся. Дуэт спасателей сделал синхронный широкий шаг, и Душан вцепился в пальцы спасителя. Теперь упёрлись ногами в берег молодые ребята, которые держали «канат». К ним тут же кинулось по нескольку человек с каждого берега. Ещё несколько человек попрыгали в воду. Наконец общими усилиями Глигорича и Тито вытянули на нужный берег. Маршал упал лицом в траву, его мучала икота и отрыжка, поскольку он наглотался воды.

Первым отдышался Глигорич.

– Что стоим? Продолжаем переправу, времени нет! – рявкнул главный телохранитель, всё ещё лёжа на берегу.

Возле Тито возник Корнеев и протянул ему руку. Ухватившись за неё, маршал поднялся. Николай Васильевич из недр своего кожаного пальто извлёк плоскую фляжку, отвернул крышку и протянул маршалу.

– Согрейтесь, Иосип Францевич.

Трясущимися губами Тито припал к фляжке.

Оставшиеся на левом берегу, подстёгиваемые окриками командира личной гвардии, стали один за другим быстро перебираться на правый берег. Дошла очередь до Паунович. Все мужчины напряглись. Но, ко всеобщему удивлению, девушка достаточно быстро и изящно проскочила реку, нигде ни разу не оступившись. На берегу она кинулась под прикрытие больших валунов, чтобы хоть как-то отжать одежду.

Рэндольф Черчилль форсировал безымянную речушку, несколько раз оступаясь, но не падая в воду. Он сохранял равновесие обеими руками, но когда разъезжались ноги, инстинктивно хлопал руками по воде, поднимая огромный фонтан брызг. На берег «тучный сын великого родителя» выбрался абсолютно мокрый. Губы его посинели, зуб не попадал на зуб. Корнеев молча протянул ему свою фляжку. Рэндольф не удержался и присосался к фляжке серьёзно. Генерал-лейтенант досадливо поморщился.

Ему не жалко было алкоголя, но, будучи большим знатоком по этой части, он понимал, что охмелеть в такой момент было верхом безрассудства.

Когда всё было кончено, на Глигорича напал нервный смех, но он дал команду всем побегать, чтобы согреться.